Полиграфический этикет. замечательное искусство книгопечатания.

Изобретение Йохана Гутенберга

Замечательное искусство книгопечатания было изобретено в Майнце. Это искусство искусств, наука наук. Его чрезвычайная продуктивность позволила вызволить из мрака сокровища знаний и мудрости, чтобы обогатить и просветить мир", - писал уже в 1474 г. в своей хронике Вернер Ролевинк. Но сама история изобретения способа печатать текст подвижными металлическими литерами выяснена еще не до конца. Очевидно одно: современный способ печатания изобретен был не сразу и не одним человеком. Эпоха настоятельно требовала удовлетворения возрастающего спроса на книги, а ксилографическая печать справиться с этой задачей не могла. Во многих странах Европы печатники интенсивно искали пути усовершенствований. К этому же их побуждала и взаимная конкуренция.

Уже ксилографические книги печатали на прессах - прототипах печатных станков. До тех пор прессами пользовались в переплетном ремесле. В первой половине XV в. немецкие переплетчики при помощи пресса вырезанным металлическим клише делали на кожаных переплетах оттиск герба (суперэкслибрис) владельца книги, а также его фамилии или инициалов и названия книги, которые не вырезались полностью, а составлялись из изготовленных для подобных целей металлических литер-штампов. Идея разборного шрифта могла возникнуть и в процессе ксилографического печатания. Сложные детали (например, какой-нибудь замысловатый инициал) можно было отделить от уже ненужной доски, дабы использовать его на новой доске и сэкономить тем самым труд и время. Возможно, что печатники стали таким образом заменять на готовой доске случайно поврежденные места или ошибочные знаки новыми. Так отдельные детали блока становились подвижными.

Однако не усовершенствование печатного станка и не принцип разборного шрифта составили сущность великого открытия. Они не дали бы серьезного экономического эффекта, если бы не был изобретен рациональный и производительный способ литья печатных знаков. Уяснив себе это, мы лучше поймем исторические обстоятельства изобретения книгопечатания.

Честь этого изобретения оспаривали друг у друга многие европейские нации и города. В 1444-1446 гг. во французском городе Авиньоне работал ювелир Прокоп Вальдфогель из Праги, владевший "искусством искусственно писать" ("ars artificialiter scribendi"). При этом он пользовался 48 металлическими литерами и различными инструментами. Однако какое значение все это имело для дальнейшего развития печати не известно. Среди конкурентов Гутенберга называют и печатника из Брюгге (Фландрия) Яна Бритто. Претендентом на великое изобретение выдвигается также итальянец Панфило Кастальди из Фельтре, в честь которого его соотечественники даже воздвигли памятник. Некоторые историки называют действительным изобретателем книгопечатания жителя Хаарлема (Голландия) Лауренса Янсзоона Костера. По словам голландского историка XVI в. А. Юниуса, Костер пришел к этому изобретению случайно, вырезая из дерева буквы как игрушки для своих внуков. Он отпечатал по новому методу несколько книг. Затем один из его помощников, некий Йохан, будто бы сбежал в Майнц, похитив предварительно кое-какое оборудование и весь запас литер. Источники подтверждают, что в Хаарлеме в 1441-1447 гг. действительно жил некий Лауренс Янсзоон по прозвищу Костер - торговец елеем, свечами и мылом и впоследствии вином. Данных о том, что он занимался книгопечатанием, нет, так что сведения Юниуса весьма сомнительны.

Гораздо ближе к истине версия, приведенная в книге Йохана Кёльхофа Младшего "Кёльнская хроника", вышедшей в свет в 1499 г. Автор, опираясь на свидетельства современников, в том числе и печатников, отвергает распространенное тогда утверждение, будто книгопечатание было изобретено Никола Жансоном, издававшим книги в Париже и Венеции. По мнению Кёльхофа, первыми образцами для изобретателя печати послужили печатавшиеся в Голландии "с досок" донаты, а подвижные литеры изобрел майнцский горожанин по имени Йохан Гутенберг; из Майнца это искусство проникло в Кёльн, оттуда в Страсбург и лишь затем в Венецию.

В пользу этого мнения говорят и другие источники. Профессор Сорбоннского университета Гийом Фише в 1470 г. в одном из своих сочинений прославляет Йохана Гутенберга как изобретателя печати, заменившего калам и перо металлическими литерами. Итальянец И.Ф. де Линьямин в 1474 г. в одной из книг называет первыми типографами Йохана Гутенберга и Йохана Фуста.

Fist print

Йохан Гутенберг с гравюры XVII в.

Многочисленные документы по истории книгопечатания этого начального периода помогают составить себе представление о тогдашней типографии, об ее оборудовании и технологии печатания. Прилагаемая гравюра показывает внутренний вид типографии XV в. Однако, прежде всего, следует хотя бы вкратце рассказать, как изготовлялись печатные литеры. Дело в том, что технология их отливки, изобретенная Гутенбергом, была как раз основой его изобретения.

За образец Гутенберг мог взять производство металлических монет. Но для отливки шрифта следовало, в первую очередь, создать специальное, достаточно удобное приспособление. Видимо, это и была сделано в Страсбурге.

Такое приспособление представляет собой прямоугольную металлическую словолитную форму. Как производилось в ней литье шрифта? Первоначально из твердого металла изготовлялся штамп, называемый пуансоном, на котором рельефно в зеркальном изображении гравировался буквенный знак. Затем пуансон вдавливался в матрицу - пластинку, сделанную из мягкого металла. Получалось вогнутое прямое изображение знака. Матрица вставлялась в словолитную форму и заливалась расплавленным металлом. Получалась литера с зеркальным рельефным выпуклым глазком буквы, с которой можно была печатать. Из одной матрицы можно было изготовить столько литер, сколько было нужно для печатания.

123

Реконструкция печатного станка Гутенберга

Перед началом печатания необходимо было подготовить бумагу. Сухая бумага плохо впитывает краску. Поэтому ее предварительно увлажняли.

Одновременно с бумагой при наборной кассе готовили печатную форму - набор. Наборная касса - это поставленный наклонно открытый сверху плоский ящик с ячейками разного размера - в зависимости от частоты употребляемости буквы. Для удобства наборная касса была разделена на две части - верхнюю с ячейками для прописных букв и знаков препинания и нижнюю для строчных букв. В верхней кассе литеры располагались в алфавитном порядке, а в нижней - с таким расчетом, чтобы наиболее часто встречающиеся буквы были под рукой. Наборщик, читая укрепленный напротив лист с набираемым текстом, держал в одной руке верстатку - специальный, придуманный, вероятно, также Гутенбергом инструмент, - другой рукой собирал в ней буква за буквой нужную строку, а затем перекладывал ее на наборную доску, на которой составлялась печатная форма.

Когда печатная форма была подготовлена, переходили к печатному прессу - деревянному, с некоторыми металлическими деталями. Обычно этот станок был громоздким и тяжелым, и к тому же надежно прикреплен и к полу, и к потолку. Печатание, особенно в две краски, требовало большой точности, и абсолютная неподвижность станка была обязательным условием.

Главной частью печатного станка был деревянный винт с нажимным рычагом - кукой. Снизу винт завершался четырехугольной прижимной плитой (тигелем, пианом). Поворотом рычага винт вместе с тигелем можно было поднять или опустить. Работа у станка была тяжелой и требовала незаурядной физической силы в сочетании с точностью и координированностью движений.

Древнейшее изображение печатного станка на гравюре "Танец Смерти", Лион 1500 г.

Другой составной частью печатного станка была прикрепленная к нему направляющая станина: подвижной стол с кареткой - талером, приводимым в движение с помощью шнура, который наматывали на вал, снабженный рукояткой. На талере располагалась печатная форма с набором - одной, двумя или больше страниц набранного текста. Набор обматывали суровой ниткой, чтобы он не рассыпался и вообще не разъезжался. Затем его смазывали тонким слоем краски: эту работу выполнял специальный работник. Краску он наносил при помощи мацы, которую очищали и вымачивали в воде 7-8 часов, чтобы размягчить и сделать эластичной. Мацы приходилось часто менять, поскольку качество печати в большой мере зависело от гладкости нанесения краски. Все это отнимало немало времени, а потому, пока прессовщик отпечатывал один лист, его помощник готовил к печатанию другую форму. Увлажненный лист бумаги укладывали не прямо на форму, а на тимпан (декель) - обтянутую тканью или мягкой кожей раму, прикрепленную шарнирами к талеру. Чтобы при этом бумага не рассыпалась и не сдвигалась при печатании, ее накалывали на две иглы посреди тимпана и, кроме того, накладывали сверху фрашкет - деревянную или железную раму с натянутой на нее бумагой или картоном, в котором было вырезано место, куда должен попасть печатаемый текст, и оставлены поля. Фрашкет был прикреплен к тимпану шарнирами: они предохраняли поля бумаги, чтобы те не запачкались. Подготовив должным образом печатную форму и тимпан, его накладывали на форму, а талер задвигали под тигель пресса. Прессовщик поворачивал рычаг и с силой прижимал бумагу к печатной форме. На ней появлялся оттиск. Тогда винт с тигелем поднимали, поворачивая рычаг в противоположную сторону, вынимали из-под пресса талер, поднимали фрашкет, снимали с тимпана отпечатанный лист и вывешивали его на просушку. Вся эта последовательность операций повторялась раз за разом до конца рабочего дня. С одного набора получали сотни оттисков. Высушенные листы снова шли под пресс, чтобы получить оттиск на оборотной стороне. Затем их укладывали на доску, сверху накрывали другой доской и придавливали грузом в 40-50 фунтов, чтобы разгладить. Через 5-6 часов их вынимали, складывали в кипы, сортировали и отдавали в переплет.

Текст в два цвета получали так. Сначала печатали черный текст, накрывая фрашкетом те места, которые предстояло еще отпечатать красным. После просушки лист возвращали под пресс, накрывали фрашкетом уже готовый оттиск и печатали красной краской. Трудность состояла в том, чтобы строки, выполненные разными красками, не накладывались одна на другую. Были и другие способы печати в два цвета.

В крупных типографиях имело место разделение труда. Набором занимались специально подготовленные рабочие. Само печатание было менее сложной операцией, но требовало физической силы и аккуратности. Кроме трех основных операций: набора, нанесения краски и печатания, было множество подсобных: складывать просушенные листы в кипы, раскладывать их для переплета, мешать краску, таскать воду и т.д. Это обычно было делом учеников. В крупной типографии на три-четыре станка держали еще корректора и надзирателя - так называемого фактора. В начале XVI в. в крупных типографиях на каждый станок приходилось в среднем по 5 рабочих, что было закреплено и законодательно.

Не известно, чем занимался Гутенберг до возвращения в Майнц (это произошло в 1448 г.). Установлено лишь, что в 1444 г. он еще жил в Страсбурге, а в 1448 г. - уже в Майнце. В частности, 17 октября 1448 г. он подписал там документ о займе в 150 гульденов. Однако, как полагают некоторые историки, Гутенберг мог очутиться в Майнце уже в 1445-1446 гг., и именно с ним связаны первые анонимные печатные издания, от которых остались лишь фрагменты. Наиболее важен фрагмент "Сивиллиной книги" - "Страшный суд", отпечатанный предположительно в 1445 г. Сама техника печатания, еще весьма примитивная, позволила предположить, что это и была первая книга. Затем следуют донаты, отпечатанные на пергамене, и миссал 1449 г. К первым печатным изданиям Гутенберга причисляют также астрономический календарь на 1448 г. (впоследствии выяснилось, что это отнюдь не календарь, а астрологическая таблица на 30 лет вперед и издана она не в 1447, а на 10 лет позже). Приблизительно тогда же, в 1454-1456 гг., вышел медицинский календарь, а еще раньше - ряд мелких изданий: так называемый "Турецкий календарь", "Турецкая булла" папы Каликста III от 29 июня 1455 г., призывающая к борьбе с турками, и две индульгенции 1454-1455 гг. В 1456 г. было издано и описание епархий римско-католической церкви под названием "Provinciale romanum". Большинство этих изданий набрано шрифтом, получившим в специальной литературе название Donat-Kalendertype. Он сходен с рукописным готическим шрифтом-текстурой, которым переписывались богослужебные книги. Индульгенции набраны уже круглым готическим шрифтом. Сравнивая первые из названных изданий с последними, можно заметить усовершенствование техники печатания. Эти издания, изготовленные в основном по церковным заказам, явно помогли Гутенбергу усовершенствовать свое изобретение. Кроме того, изданные большими тиражами и продававшиеся только за наличные деньги, эти книги дали Гутенбергу возможность покрыть начальные расходы по оборудованию типографии и приступить к печатанию 42-строчной Библии - подлинного шедевра полиграфического искусства.

О деятельности Гутенберга в Майнце рассказывает в начале XVI в. летописец Хирзауского монастыря Йохан Тритемий. Под 1450 г.: "Тогда в немецком городе на Рейне - Майнце Йоханом Гутенбергом было изобретено чудесное и неслыханное искусство печатать книги подвижными литерами; поскольку он истратил на это изобретение почти все свое имущество и, борясь с непреодолимыми трудностями, утратил всякую надежду успешно завершить дело за недостатком денег и уже намеревался отказаться от своих планов, то советами и деньгами помог ему Йохан Фуст - тоже житель Майнца. Это позволило завершить начатую работу. Действительно, как я слышал от Петера Шёффера из Гернсхейма, жителя Майнца и зятя основателя этого искусства, печатному искусству с самого возникновения пришлось столкнуться с огромными трудностями. Ибо при печатании Библии расходы составили уже более 4000 гульденов. Упомянутый Петер Шёффер был мудрым человеком. Он придумал более легкий способ отливать литеры и довел это искусство до такого уровня совершенства, на каком оно стоит ныне. И эти трое мужей держали свой способ печатания в тайне, но затем секрет был распространен их помощниками (без которых они не могли обойтись) сначала в Страсбурге, а затем и в других городах".

Эта информация исходит из кругов, близких к Фусту и Шёфферу, а потому тенденциозна, хотя заслуги Гутенберга в ней не отрицаются. Таким образом, Гутенберг, столкнувшись с материальными затруднениями, вынужден был обратиться за помощью к состоятельному дельцу Йохану Фусту. На полученные деньги были наняты подмастерья, в том числе П. Шёффер - отличный каллиграф и иллюминатор с опытом работы в Париже. Быстро обучившись искусству книгопечатания и женившись на дочери Фуста, он стал третьим компаньоном, а после выхода Гутенберга из компании и смерти Фуста - единственным владельцем типографии.

Некоторые дополнительные данные об издании Гутенбергом 42-строчной Библии дает опубликованное недавно письмо гуманиста, историка и дипломата кардинала Энеа Сильвио Пикколомини, канцлера императора Фридриха III. В этом письме, отправленном из Вены 12 марта 1455 г., Пикколомини сообщает кардиналу Хуану де Карвахальо в Рим следующее: "О том виденном во Франкфурте удивительном человеке мне ничего отрицательного не писали. Полную Библию я не видел, а только некоторые ее тетради с разными книгами, выполненными чистым и точным шрифтом... Ваша милость могла бы без труда и без очков их прочитать. От многих свидетелей я узнал, что сделано 158 экземпляров, некоторые даже утверждали, что 180. В количестве я не совсем уверен; но в качестве я не сомневаюсь, если можно верить этим людям. Если бы я узнал Ваше желание, я бы купил Вам один экземпляр. Некоторые тетради поступили здесь к императору. Я попытаюсь, если это возможно, достать еще имеющуюся в продаже Библию и за нее заплачу. Но я опасаюсь, что это не удастся... так как еще до завершения печатания на нее объявились покупатели". В письме не упоминается имя этого "удивительного человека", однако не трудно догадаться, что им был Гутенберг.

До сих пор не удалось до конца выяснить обстоятельства возникновения тяжбы между Гутенбергом и Фустом в 1455 г. В распоряжении исследователей находится нотариальный акт, датированный 6 ноября 1455 г., с кратким изложением жалобы, поданной Фустом, и ответом Гутенберга на нее. Из этого акта следует, что в 1450 г. Гутенберг располагал собственной типографией и для окончательного оборудования ее занял у Фуста 800 гульденов, но затем вынужден был изготовленное на эти деньги оборудование заложить для покрытия долга. Не позднее 1452 г. Фуст выдал Гутенбергу в долг под проценты еще 800 гульденов и вступил при этом в долю с Гутенбергом. Вот процентов-то с этой последней суммы Гутенберг и не хотел возвращать заимодавцу, и тогда Фуст решил расторгнуть договор и востребовать с Гутенберга обе суммы вместе с процентами, итого - 2026 гульденов. Суд удовлетворил этот иск лишь частично, постановив, что вторая из внесенных сумм не может квалифицироваться как займ, а лишь как взнос компаньона в совместное предприятие.

Как бы то ни было, судебный процесс, естественно, окончательно перессорил Гутенберга и Фуста и подорвал материальное положение изобретателя. И, тем не менее, именно эти годы были временем величайшего триумфа Гутенберга: увидел свет неповторимый шедевр книжного искусства - так называемая 42-строчная Библия (в отличие от другого, более позднего издания - 36-строчной Библии). Ее подготовка к печати потребовала огромной работы: начата она была, по всей видимости, в 1452 г., а закончена, судя по пометкам рубрикатора, не позднее августа 1456 г. Скорее всего, согласно цитированному письму Пикколомини, в начале 1455 г. Гутенберг стремился к тому, чтобы в этом издании была воссоздана вся красота рукописной книги - не только замысловатые инициалы, рубрики и т.п., но и богатство шрифта. С этой целью Гутенберг изготовил 290 разнообразных литер, включая характерные для манускриптов лигатуры и сокращения. Это готическая текстура, какой пользовались при печатании донатов, но гораздо стройнее и элегантнее. Набор производился в две колонки: сначала по 40 и 41, потом по 42 строки. Каждая страница и каждая колонка радуют великолепными пропорциями, а ведь в этой Библии (она была выпущена двумя фолиантами) 2564 колонки!

Предпологаемая типография Л.Костера в Хаарлеме. Гравюра XVII века.

Стремясь к предельному совершенству, Гутенберг проявлял неумолимую требовательность к наборщикам. Поэтому работа подвигалась медленно: за день шесть наборщиков успевали подготовить всего одну страницу. С какими трудностями приходилось сталкиваться издателю, показывает анализ бумаги. Сначала Библию печатали на отличной односортной бумаге. Через полтора года ее запас иссяк, пришлось закупать бумагу небольшими порциями и даже использовать отходы. В 1454 г. из-за нехватки бумаги работу вообще приостановили. Чтобы раздобыть деньги, Гутенбергу, видимо, пришлось часть подмастерьев оторвать от работы над Библией и отпечатать более доходные издания - <Турецкий календарь> и индульгенции. Местные церковные власти оплатили эту продукцию наличными, а Гутенберг смог закупить достаточно добротную бумагу, которой хватило для завершения издания Библии.

В отношении тиража 42-строчной Библии до сих пор предполагалось, что было отпечатано 200 экземпляров, из которых 35 на пергамене, а 165 на бумаге. Правда, указывались и другие цифры -158 бумажных и 22 пергаменных экземпляра. Однако, основываясь на письме Пикколомини, немецкий исследователь Л. Хоффманн приходит к выводу, что первоначально тираж Библии был установлен в количестве 158 экземпляров, но в дальнейшем, в связи с большим спросом на книгу, был доведен до 180 экземпляров. В нормальных условиях прибыли от распродажи этого тиража должно было хватить на расчеты с кредиторами и даже на расширение предприятия, но тяжба с Фустом до такой степени подорвала финансовое положение Гутенберга, что ему пришлось продать часть оборудования и шрифты, а сама типография досталась его недругам - Фусту и Шёфферу.

От этого и более позднего периодов не осталось каких-либо печатных памятников, которые без колебаний можно было бы приписать Гутенбергу. Великий изобретатель никогда не ставил на книгах своего имени. В 1457 г. была на высоком художественном уровне изготовлена Псалтырь, часто называемая по месту издания Майнцской Псалтырью. Хотя в колофоне этой книги названы Фуст и Шёффер, некоторые исследователи полагают, что те лишь завершили издание, начал же его сам Гутенберг. В этой книге инициалы были отпечатаны в две краски (красную и синюю) в один прогон с текстом (в 42-строчной Библии для инициалов оставляли пробелы, заполнявшиеся затем каллиграфом). Эти инициалы были изготовлены из нескольких частей; каждая из них перед составлением в общую форму набивалась краской отдельно. Этот остроумный способ не получил широкого применения из-за сложности технологии.

Не вполне ясна предыстория другого выдающегося памятника книгопечатания - 36-строчной Библии (около 1460 г.). Она набрана усовершенствованным донато-календарным шрифтом, в редакционном отношении сходна с 42-строчной Библией, но по качеству полиграфии значительно ей уступает. Существует предположение, что эта книга была отпечатана в Бамберге в типографии Аль-берта Пфистера. Однако остальные издания этого печатника гораздо худшего качества, поэтому возникла гипотеза, что в Бамберг приезжал Гутенберг и в типографии Пфистера отпечатал эту 36-строчную Библию, причем не исключено, что в этом ему помогал один из местных подмастерьев.

Не исключено участие Гутенберга и в издании 1460 г. в Майнце так называемого "Католикона" - толкового словаря с приложением латинской грамматики. "Католикон" набран мелкокегельным полуготическим шрифтом с многочисленными лигатурами. Заслуживает внимания послесловие, составленное издателем, где подчеркивается, что книга не написана пером или каламом, а напечатана при помощи чудесного нового способа. Здесь можно видеть косвенное указание на участие в этой работе самого изобретателя нового способа - Гутенберга. Кстати, тем же шрифтом отпечатаны два издания трактата Фомы Аквинского "О совести и разуме" и две индульгенции. Их также мог отпечатать Гутенберг.

В 1462 г. в Майнце произошли крупные политические события. Разгорелась борьба за место архиепископа. Победивший в этой борьбе Адольф фон Нассау зачислил Гутенберга в свою свиту и создал ему все условия для безбедного существования. Великий первопечатник скончался 3 февраля 1468 г. и был похоронен во францисканской церкви. К сожалению, церковь впоследствии перестраивалась, и могила Гутенберга не сохранилась. Нет и настоящего портрета Гутенберга. Известная гравюра, на которой он изображен в высокой меховой шапке, относится к более позднему времени и является плодом фантазии художника.